Искусство отправлять посылки
Бежать из тюрьмы Вормвуд Скрарбс Блейку помог бывший сокамерник - Шон Альфонс Берк, сидевший за терроризм.
Лично мне, когда видел Берка, невольно вспоминался мопассановский «Милый друг» - чем-то Шон напоминал главного героя. Такой же типаж красавчика-жеребчика-дамского любимчика - среднего роста крепыш с рыжими вьющимися волосами, похожий на боксера-профессионала, заводной и настырный, как все ирландцы...
В тюрьму он угодил летом 1959-го. После работы Берк любил принять на грудь в баре. В этом состоянии повздорил с другим посетителем, а тот оказался отдыхавшим полицейским (тоже люди, тоже в бары ходят). По ходу дела полисмен понятно как охарактеризовал и Берка, и всех ирландцев. Оскорбленный Шон отправил обидчику посылку с самодельным взрывным устройством (искусству снаряжать их ирландца учить не надо). Взрыватель не сработал. Зато быстро и точно сработал Скотленд-Ярд, установив «террориста, покушавшегося на жизнь представителя власти». Дали пять лет. Так Шон оказался в негустой толпе заключенных, прогуливавшихся в тюремном дворике Вормвуд Скрарбс. Здесь сидели осужденные по самым шумным процессам - в том числе советские разведчики Блейк и Лондсдейл (Конон Молодый). Пылкий ирландец ненавидел британскую корону, а «враг моего врага - мой друг»...
После сенсационного побега Блейка Шону на Западе оставаться было опасно. В январе 1967 года его вывезли в Москву.
«Головная боль» КГБ
Руководству разведки хотелось, чтобы Берк обосновался в СССР - так спокойнее и ему, и нам. Стараниями КГБ Шону положили очень неплохой по тогдашним понятиям пансион - 300 рублей в месяц, дали крышу над головой, работу в одном издательстве. Позаботились о продуктовых «заказах» со всяким дефицитом, о том, чтобы советские бытовые неурядицы ему не досаждали. И тем не менее, скоро стало ясно - мы заимели головную боль.
Это Джордж Блейк - интеллигент, профессиональный разведчик, ставший убежденным коммунистом - спокойно принял новые правила игры. А Шон был свободолюбивым ирландцем. Он нарушал все инструкции о правилах поведения. Ходить в издательство и не думал, зато быстро разведал дорогу к ближайшему винно-водочному. Мог загулять на несколько дней. А через восемь месяцев пребывания в Москве у него с «шефами» из КГБ состоялся крутой разговор.
«Размеры тюрьмы не имеют значения»
Началось с того, что Берку сказали: в СССР ему придется пробыть еще по крайней мере пять лет. Шон побагровел. Попытались объяснить: «Если вернешься в Ирландию, тебя сразу выдадут англичанам, окажешься в тюрьме». В ответ Берк выпалил: «Я бы предпочел пять лет в английской тюрьме на овсянке и гуляше, чем жить здесь, купаясь в шампанском и объедаясь икрой!» На предложение «поселиться в любом месте Совет­ского Союза» ответил: «Раз меня заставляют жить здесь помимо моей воли, я чувствую себя заключенным. Размеры тюрьмы не имеют значения». Пошла полемика. Берку многозначительно намекнули, что «через несколько лет положение может измениться, и тогда он сможет вернуться в Великобританию». Ирландец отрезал: «Единственная возможность вернуться в Англию и не сесть у меня будет, только если англичане совершат коммунистическую революцию. А я этого не хочу - тогда Великобритания станет таким же дерьмом, как и ваша забытая Богом страна». «Но что тебе не нравится в СССР? - пожал плечами куратор. - У нас ты по крайней мере свободен!»
И тут Берк взорвался: «Не издевайтесь над словом свобода! Никто не свободен в этой стране. Русские даже не знают, что это слово означает». Он вскипал с каждым словом: «В СССР с людьми обращаются, как с деть­ми. Все лишь получают указания, что говорить, что думать, что чувствовать. Люди читают в газетах только то, что партия заставляет их читать, слушают по радио только то, что заставляют слушать, смотрят по телевидению только то, что партия заставляет их смотреть. Все запуганы и угнетены, а не сознают этого, потому что не знают другой жизни».
В общем, стало ясно: за несколько месяцев в Москве Берк возненавидел Советский Союз и мечтает вернуться. Причину на Лубянке объяснили просто: «Понял, что на Западе может заработать на всем этом деле».
Тут надо объяснить одну подробность. Я писал в прош­лом номере: побег Блейка не был операцией КГБ. Просто для Джорджа удачно сложились обстоятельства: встретил Шона, помогла мать, прошляпила охрана... Но мир считал, что «русские выручили своего шпиона». Что ж - так даже лучше. Но, если разрешить Берку вернуться, он, понятно, расскажет, как что было - а это для нас щелчок. Не смертельно, но - зачем?
Как быть? Рассматривались разные варианты. Крови Андропов не хотел. И тут Шон сделал неожиданный упреждающий ход.
Упреждающий ход
4 сентября 1967 года Шон Берк пошел в ГУМ, а оттуда отправился в английское посольство. Стремительно миновал постовых милиционеров
(те, не поняв, отпрянули), вошел в здание и с порога объявил: я - Шон Берк, разыскиваюсь Скотленд-Ярдом по делу о побеге Блейка, пришел с повинной. Британскому консулу он рассказал подробности побега Блейка, сообщил свой московский адрес, добавил, что КГБ хочет его убить, и попросил помощи в выезде в Ирландию (Англия понадобилась, поскольку между СССР и Ирландией не было дипотношений). После чего позвонил Блейку, сообщил, что сейчас к нему заглянет.
На подходах к дому Блейка срочно выставили «наружку». Она убедилась, что британского хвоста за Берком нет. То есть англичан к месту проживания Блейка он не приведет. Это для нас было важнее всего.
Вообще Шона курировали три офицера КГБ - он их знал как «Стэна», «Виктора» и «Славу». Кем из них был я - неважно, существенно, что между собой мы к шальному ирландцу относились даже с симпатией. И разговор у Блейка шел, в общем, спокойный. То есть Блейк, узнав о визите в посольство, обозвал Шона идиотом, и между ними началась перепалка. Мы же Берку сказали примерно следующее: сходил в посольство? Дело твое. Мы знаем, что ты не коммунист, что у нас тебе не нравится - но ты взрослый человек, не переделаешь. Однако КГБ отвечает не только за тебя, но и за Джорджа - а между тем нам известно, что на Дональда Маклина (член «кембриджской пятерки» Филби, ранее «ушедший» в СССР) готовилось покушение. Потому, извини, но сейчас тебе и Джорджу какое-то время придется пожить по другим адресам, причем под наблюдением - это не слежка, а охрана.
Для снятия стресса их с Блейком отправили путешествовать по Союзу. Характерно воспоминание Берка о пребывании в Ленинграде. «Наши с Блейком представления о хорошем времяпрепровождении были абсолютно разными. Блейк мог целыми днями ходить по музеям и картинным галереям, часами торчать в Эрмитаже. Я предпочитал пивоваренные заводы и заводы шампанских вин».
Найдите женщину!
Ну хорошо - держим под конт­ролем. А дальше что?
Адаптация Блейка в СССР прошла успешно еще и потому, что Джорджу повезло встретить в Москве хорошую женщину. Может, и Шона с кем-нибудь познакомить?
Цитирую позднейшие воспоминания Берка: «На следующий день Слава пришел в гостиницу с девушкой, которая представилась как Лариса. Меня Слава представил как английского журналиста, который приехал в СССР изучать русский язык. Девушке на вид было чуть больше двадцати лет, овальное лицо, большие голубые глаза, полные чувст­венные губы, длинные каштановые волосы. (...) Официальное знакомст­во по инициативе КГБ быстро переросло в глубокие личные отношения». Берк пишет, что Лариса была студенткой, не совсем так: аспирантка. Начали встречаться. Родом Лариса была с Урала. Она стряпала нашему ирландцу пельмени, привозила с родины банки с маринованными грибами, и все было замечательно, кроме одного: Берк по-прежнему рвался домой. Более того - затеял писать книгу о своих приключениях и о побеге Блейка. А еще позвонил в Ирландию брату Кевину, пригласил в гости.
Брат Кевин
Кевин прилетел. Им с Шоном организовали роскошный вечер в ресторане. Кевин не понимал, куда брат рвется от такой дивной жизни. Но ностальгия, видимо, не только русская черта. Шон попросил Кевина вывезти рукопись на Запад.
Вообще ситуация становилась тупиковой. Подробности побега Блейка Берк англичанам уже раскрыл. Здесь оставаться не хочет. Держать насильно? Но сейчас, даже если ему случайно кирпич на голову упадет, все равно обвинят КГБ. Лучше всего отправить восвояси - но желательно проверить, что он в книге понаписал. Правда, с рукописью Берк не расстается, не изымать же силой!
Визит Кевина заканчивался. Один из нас вез братьев в «Шереметьево». Мотор «Волги» по пути зачихал, машина стала. До рейса оставалось меньше часа. Кевин и Шон бесновались. Тут из-за поворота (конечно же совершенно случайно!) показалось такси. Наш водитель кинулся наперерез, тормознул: «Куда?!» - «В «Шереметьево». - «У меня иностранцы! Опаздывают! Возьми их», - стал совать таксисту рублевки. «Так мест же нет!» - в салоне действительно сидело три человека. «Возьми хоть одного!» Времени на споры не было - Кевин прыгнул в салон, Шон остался. Через пару дней Кевин позвонил ему из Лондона, сообщил, что рукопись изъяла таможня.
«Проклятый КГБ!» - рычал Шон. Мы вяло отнекивались: при чем здесь КГБ? Довез Кевина таксист, бумаги твои наш­ла таможня, читать их будет Главлит (есть в СССР такая организация, вроде цензуры, но к нам отношения не имеет)... Да не волнуйся, вернут. Просто нечего было тайком переправлять.
Расставание
Рукопись Шон получил уже в Дублине. Страницы были с демонстративными бритвенными прорезами - изымалось то, что касалось конкретных имен, адресов тех, кто самому же Берку помогал организовывать побег. Подразумевалось: решишь восстановить - подставишь людей.
Его отпустили довольно быстро. Провожали в аэропорту Лариса и «Стэн». Лариса всплакнула, «Стэн» от нас всех искренне пожелал удачи. 22 октября 1968 г. - ровно через два года после побега Блейка - Берк прилетел в Дублин. Ирландия его англичанам не выдала, судила у себя, но, кажется, переквалифицировали статью - в общем, в итоге наш Шон остался на свободе. Представляю, как он на радостях напился.
Его книга «Побег Джорджа Блейка» вышла в СССР в перестройку. Сам Шон Берк умер в 1982 г. Сейчас иногда пишут, что КГБ его отравил. Не думаю. Надо знать, как Шон квасил, - а для чего травить человека, который и так загоняет себя в гроб?